Рассматривая вопрос об эффективности системы ювенальной юстиции, необходимо иметь ввиду, что это – именно система, существующая как совокупность институтов (государственных и негосударственных), действующих на основе действующих правовых норм и реализации положительно результативных социальных технологий, применимых для работы с несовершеннолетними – ювенальных технологий.
Трехлетний проект «Усовершенствование работы с молодежью группы риска в РФ» (МГР) был реализован Ассоциацией Университетов и Колледжей Канады в партнерстве с Российским благотворительным фондом «Нет алкоголизму и наркомании» (НАН) в шести регионах России (Москва, Брянская, Московская и Ростовская области, Чувашская Республика, Ставропольский край) и профинансирован Канадским агентством международного развития (CIDA).
Следует заметить, что ювенальная юстиция представляет собою не только специализированный суд, но и окружающее его пространство, насыщенное необходимыми для ребенка, находящегося в социально опасном положении или вступившего в конфликт с законом, и его семьи социальными услугами. Поэтому рассмотрим несколько стадий проблем, в которых проявляется и может быть измерена или иным способом зафиксирована эффективность отдельных элементов системы ювенальной юстиции, при их подключении к работе с ребенком и его семьей, и системы в целом.
Ребенок в ситуации опасности (проблемы в семье, школе, с друзьями, на улице). Явное проявление неблагополучия ребенка – его уход на улицу. Именно там должен находиться один из первых редутов защиты ребенка от опасности. Проекты, реализованные ранее Фондом «НАН», продемонстрировали измеримую эффективность такой работы (было зафиксировано снижение «молодежных» криминальных показателей). Уже здесь может начинаться использование подхода работы со случаем (кейс-менеджмент) и комплекса документарных инструментов, разработанных в ходе проекта МГР:
-- форма оценки рисков и потребностей ребенка (и, возможно, его семьи) – ОРП;
-- индивидуальная программа реабилитации (ИПР), разрабатываемая на основе ОРП;
-- карта социального сопровождения (КСС), обеспечивающая единство деятельности всех структур, обязанных оказывать помощь ребенку в трудной жизненной ситуации или оказавшемуся в конфликте с законом.
Использование трех перечисленных инструментов позволяет не только правильно разобраться в проблеме ребенка и его семьи, но и помочь ему индивидуально и обеспечить плотное наблюдение и сопровождение его в течение всего периода реабилитации, ресоциализации. Критерием эффективности деятельности всех структур по отношению к центральному субъекту системы – ребенку и его семье – становится совокупность в значительной мере объективизированных показателей возвращения ребенка и его семьи к положению устойчивого благополучия.
Насилие над ребенком. Возможны варианты – появление в школе, у врача с явными, внешними признаками насилия, подавленное состояние. Здесь в большей мере необходима деятельность психологических, медицинских служб, вмешательство педагога, школьного омбудсмана (в случае внутришкольного конфликта – вмешательство школьной службы примирения). Критерием эффективности является динамика негативных проявлений, возникающих в качестве последствий (правонарушения, открытая агрессия, попытки суицида и др.). В качестве крайней меры могут использоваться внесудебные (например, обращение в КДН или службы медиации), досудебные или судебные процедуры. Важным институтом, способствующим обеспечению защиты прав ребенка при заметных признаках неблагополучия становится институт Уполномоченного по правам ребенка.
Сочетанными критериями эффективности системы ювенальной юстиции в случаях данного порядка являются критерии частоты зафиксированных проявлений насилия над детьми и индикаторы, отражающие количество пропавших и погибших от насилия детей. Однако во избежание начетничества, сокрытия информации и иных искажений в статистике, данные отдельные критерии и показатели не должны становиться критериями и показателями эффективности деятельности той или иной государственной службы.
Совершение правонарушения или преступления. Центральным субъектом, действующим в интересах ребенка, должен становиться специализированный, ювенальный суд. Эффективность его деятельности будет определяться как повышением профессионализма судей и, таким образом, способностью глубже проникнуть в суть проблем ребенка и его семьи и сформулировать совокупность воспитательных мер ответственности для ребенка-правонарушителя и социализирующих действий для потерпевших. В то же время через частные определения и постановления ювенальный суд может и должен определять меру ответственности чиновников, в том числе представляющих органы опеки и попечительства, за судьбу конкретного ребенка и его семьи и направления для дальнейшей работы с ними той или иной государственной (муниципальной) или неправительственной социальной службы.
Ключевая роль ювенального судьи может быть продемонстрирована, исходя из статистических данных о деятельности первого в современной России специализированного, ювенального состава (ювенального суда) в г. Таганроге Ростовской области. За пять лет его работы уровень рецидива (повторных преступлений) в результате применения ювенальных процедур снизился с 19,5 до 4,5%. А это означает, что более чем в 4 раза снизилась вероятность возвращения оступившегося ребенка в криминальную орбиту (криминальный оборот).
Одновременно высокоэффективными структурами, осуществляющими работу с ребенком и его семьей, становятся не только социальные и психологические службы, но и служба пробации, осуществляющая контроль и надзор за выполнением ребенком (и, при необходимости, его семьей) назначений, предписанных КДН или в отдельных, наиболее сложных, случаях, ювенальным судьй.
Использование документарной триады (ОРП, ИПР и КСС) и банка реабилитационных программ (БРП), в котором собирается и накапливается весь комплекс применяемых подходов и социально ориентированных решений, становится для кардинального исправления ситуации практически неизбежным. Здесь также возникает потребность в использовании потенциала социальных служб, обеспечивающих процесс исправления последствий совершенного правонарушения и заглаживания причиненного вреда. Поскольку преступление является более тяжелой формой правонарушения, то, с одной стороны, для работы по преступлениям несовершеннолетних требуются аналогичные институты, процедуры и ювенальные технологии, с другой – деятельность следственных, правоохранительных, судебных и иных государственных органов и взаимодействующих с ними социальных служб должна быть более скрупулезной, «глубоко эшелонированной», с использованием более серьезных мер, способствующих исправлению ситуации, возмещению вреда или ущерба.
В качестве основных критериев эффективности данного этапа, как и на всех последующих этапах работы, становятся снижение уровня рецидивности, повторности правонарушений и преступлений – при одновременном повышении количества дел, разрешаемых к удовлетворению всех сторон конфликта во внесудебном, досудебном и судебном порядке и снижении количества судебных приговоров, содержащих в качестве меры наказания лишение свободы, а также при сокращении таких сроков.
Ограничение (лишение) свободы. Лишение свободы, при расширении практики альтернативных форм ответственности за совершаемые правонарушения и преступления, остается распространенной формой наказания. При этом резко актуализируется не просто гуманизация мест лишения свободы, но и насыщение данного сегмента действия системы ювенальной юстиции социальными службами, отвечающими за содействие исправлению несовершеннолетних, сохранению ими связей со своими родными и близкими и приобретению новых профессий и социальных навыков, которые наверняка пригодятся в дальнейшей жизни при возвращении в общество.
Поэтому в основе действий государственных и негосударственных служб пробации (которые также должны иметь широкий, хотя и регламентируемый допуск к работе в местах ограничения или лишения свободы) необходимы усилия, направленные не только на осознание несовершеннолетними тяжести совершенного ими деяния, но и на их всемерную социализацию. Для сохранения связей ребенка с семьей должный уровень внимания необходимо уделять и работе с родными и близкими отбывающего наказание подростка.
Следовательно, и в этом случае ключевым критерием эффективности системы становится уровень возврата (точнее «невозврата») воспитанников в места ограничения (лишения) свободы. При этом для обеспечения более точных статистических сведений, желательно расширение периода учета явлений рецидивизма и допуск неправительственных некоммерческих организаций к осуществлению в данной сфере независимого контроля.
Освобождение из мест ограничения (лишения) свободы. Успешность интеграции молодых людей после возвращения из мест ограничения (лишения) свободы во многом определяется как качеством работы в названных местах, так и эффективностью непрерывного сопровождения и помощью в трудоустройстве или устройстве на обучение. Ювенальные технологии, используемые в этот ответственный и важный период работы с несовершеннолетними и их семьями, обеспечивая социализирующее кураторство, по мере нормализации ситуации могут постепенно переходить в режим отдаляющегося контроля. Основными критериями и свидетельством нормализации жизнеустройства вышедшего из мест ограничения (лишения) свободы молодого человека, являются соответствующие позиции Карты социального сопровождения, которая также является ключевым и наиболее информативным документарным инструментом работы служб ювенальной пробации.
И здесь, так же как и во всей линейке стадий действия системы ювенальной юстиции, для обеспечения качества и эффективности е функционирования, высокозначимой является возможность осуществления внешнего (прежде всего – гражданского) контроля за деятельностью в интересах ребенка и его семьи. Такой контроль возможен при максимальной прозрачности и регламентированной открытости системы для контроля и участия в выработке персонально для ребенка и его семьи (и в широком смысле – социально) значимых решений.
Хорошим инструментарием для определения эффективности действия системы ювенальной юстиции, прежде всего для детей, вступивших в конфликт с законом, можно назвать комплекс из пятнадцати «индикаторов для ювенальной юстиции», разработанных Организацией объединенных наций в 2006 году и рекомендуемых для применения государствами для оценки качества осуществляемой в интересах детей политики.
И только в случае, когда все органы и системы, как общественные, так и государственные, будут действовать на основе единой ценностной системы, общих ценностных приоритетов и в единой правовой логике, мы сможем эффективно решать наиболее острые проблемы наших детей, а система ювенальной юстиции станет эффективной правовой основой социальной политики в интересах детей.

Источник: http://index.org.ru/nevol/2011-26/09-nodar.html